Йога
в переводе с санскрита - единство. Это не просто комплекс йога
асан или отдельные асаны. В йоге главное внутренний настрой и
состояние сознания человека. Проще говоря единство это любовь,
это хорошие, добрые мысли в первую очередь. Йога включает в себя
йогу тела - хатха йога, и йогу сознания - философия и
медитативные практики. Хатха йога дает необходимое здоровье и
гибкость телу. Йога сознания помогает обрести внутренний покой,
гармонию, счастье. Основное упражнение из хатха йоги это
приветствие солнцу "сурья намаскар". Сурья - солнце,
намаскар - приветствие. Оно выполняется утром, лицом на восток, в
предрассветные минуты или с восходом солнца, и позволяет
зарядиться бодростью и энергией на весь день. Другие асаны
направлены на оздоровление разных систем и органов тела. Также
все упражнения хатха йоги дают нашему уму способность хорошо
концентрироваться на какой то теме в жизни и глубоко проникать в
ее суть.
Существуют различные
направления йоги. На территории России особо выделяется
направление лайа йоги. У нас в стране есть монастырь-академия
йоги "Cобрание тайн", который признан ЮНЕСКО достоянием России.
Лайя-йога
содержит в себе пять путей (янтр):
• путь мудрости (Праджня-янтра),
• путь энергии (Шакти-янтра),
• путь иллюзорного тела (Нидра-янтра),
• путь звука (Нада-янтра),
• путь света (Джьоти-янтра).
Путь мудрости (Праджня-янтра) предполагает овладение непрерывным
созерцательным состоянием, погруженностью во всевышний Источник
(сахаджа-стхити). Для этого йогин тренируется в медитации сидя и
в движении.
Путь энергии (Шакти-янтра) включает практики работы с
энергетическими каналами (нади), ветрами (праной) и центрами (чакрами)
для пробуждения Кундалини, получения опыта нектара бессмертия,
выходов тонкого тела, обретения непрерывного сознания в самадхи,
раскрытия четырех блаженств и пяти пространств в теле.
Путь иллюзорного тела (Нидра-янтра) развивает осознанность в
сновидениях и включает практики иллюзорного тела и чистой страны
в контексте учения о пути тонкого тела, йоги иллюзорного тела,
йоги чистых земель, йоги сновидений и йоги сна и Ясного Света.
Путь йоги звука (Нада-йога) включает десять стадий
сосредоточения на внутренних звуках для достижения
нирвикальпа-самадхи и практику, когда йогин работает с единством
звука и пустотного осознавания.
Путь йоги света (Джьоти-йога) предполагает тайные методы
созерцания света, которые за короткое время генерируют световые
видения: божеств, мандалы, сферы света и др. Упражняясь в
созерцании, йогин работает с видениями, последовательно проходя
четыре стадии: «начала», «сосуда», «нарастания» и «исчерпания».
Очень важно понимать эти четыре уровня Учения и не путать их.
К внешнему уровню относится универсальная Санатана Дхарма:
принцип единства всех религий, идеи всеобщего Просветления и
перехода к богочеловечеству, мифология и т. д.
К внутреннему уровню относится Адвайта-веданта, как философская
система, на которой строится воззрение.
К тайному уровню относятся методы Лайя-йоги сиддхов: созерцание,
Кундалини-йога, Нада-йога, Джьоти-йога, Йога сна и сновидений и
т.д. Это методы прямого погружения в состояние недвойственности
(Пратьякша-адвайта).
Трансцендентный уровень находится за пределами имени, формы,
слов, методов – это пребывание в безопорном состоянии
осознанности (нираламбха), в естественном изначальном состоянии
природы Ума (Сахаджья) вне мыслей, оценок и концепций (аманаска).
Часто начинающие практики, не понимая глубины, широты и
запредельности Учения, видят какой-то его маленький фрагмент и
на основании этого фрагмента пытаются составить свое мнение,
жестко фиксируя Учение, не учитывая, что оно имеет несколько
уровней.
Первые два из них – это экзотерические уровни, они доступны
пониманию обычных людей. Третий уровень доступен настоящим садху,
тем, кто посвятил себя садхане и знает толк в ритритах.
Наконец, самая глубокая, необыкновенно тайная, запредельная
сердечная сущность Учения заключена в трансцендентном уровне –
это пребывание в естественном состоянии (Сахаджья).
Это состояние само по себе – Просветление, его невозможно
достичь методами, ему невозможно научить, его невозможно описать
философией, о нем невозможно говорить, не впадая в ошибки, но в
нем возможно пребывать. Внешний, внутренний и тайный уровни
нужны только для того, чтобы погрузиться в это состояние.
Учение Лайя-йоги подобно большому, красиво цветущему дереву, у
которого есть и корни, и ствол, и ветви, и листья, и цветы, и
плоды. Все методы Учения расположены на своем месте, они
прекрасно сочетаются и гармонично сосуществуют в Древе Учения,
не имея противоречий друг с другом. Все в нем имеет свою
функцию, назначение и цель.
Для того чтобы понять Лайя-йогу, нужно изучить четыре уровня
Учения, а также Древо Учения, и увидеть различие уровней и
разницу между корнями, стволом, ветвями, цветами и листьями.
Лайя-йога – учение трех свобод
В уме нет теорий,
над которыми бы следовало размышлять,
В речи нет слов, мантр и молитв,
которые бы следовало произносить,
В поведении нет действий и ритуалов,
которые следовало бы совершать.
Изначально освобождены
девять действий…
Какая радость!
Какая радость!
Естественный ум,
созерцая себя,
спонтанно играет в тысячи дхарм!
Традиционно, учение Лайя-йоги сиддхов считается наивысшей,
завершающей, кульминационной «колесницей», но не в том смысле,
что оно превосходит другие учения, а в том, что оно не связано с
условностями, разделениями и концепциями и имеет свойство прямо
указывать на невыразимую природу Реальности.
Учение Лайя-йоги не принадлежит к какой-либо индуистской школе
или секте, также оно не является повседневной, «бытовой»
религией. Лайя-йога, будучи за пределами слов, методов и
символов, является сердечным центром любой духовной традиции,
обнаруживая себя как ее внутренняя сущность.
«Умное делание» в христианском исихазме, экстаз суфия, алогичные
выпады мастеров дзен имеют под собой одинаковую основу –
погруженность в неконцептуальное осознавание, а это и есть
главный принцип учения Лайя-йоги.
Сиддхи-авадхуты, будучи существами, пребывающими в неизмеримой
свободе, практиковали Лайя-йогу внутри различных конфессий:
индуизма, буддизма, сикхизма, даосизма.
Часто учение Лайя-йоги называют учением «трех свобод», что
означает подлинную свободу в проявлениях тела, речи и сознания:
• телу позволяется быть свободным от ритуалов поклонения и
каких-либо искусственных норм поведения,
• речи позволяется быть свободной от мантр, молитв и песнопений,
• уму позволяется быть свободным от связанности философией,
доктринальными теориями или постулатами.
«Позволяется быть в свободе» означает, что мы, практикуя,
пребываем в состоянии созерцательного присутствия, распахнутой
осознанности, подобной небу и не имеющей никаких ограничений.
В этом состоянии мы можем совершать любые действия, которые
мгновенно самоосвобождаются при проявлении, превращаясь в
спонтанную игру тела, речи и мыслей. Таким образом, любые
внешние проявления с точки зрения Лайя-йоги представляют собой
спонтанную игру активности (лилу) и не являются чем-то
однозначно застывшим, самоценным или реальным.
Истинный лайя-йогин, находясь в присутствии, не делает ничего,
пребывая в недеянии. Совершая что-либо, он только играет, или,
по крайней мере, пытается рассматривать так свои проявления.
Такой подход целиком соответствует способу жизни и практики
великих святых сиддхов-авадхутов нашей линии, он также
неоднократно описан в классических текстах.
«Он принимает подобно ребенку
все условия, что окружают его, благодаря желаниям других.
Так же, как невинное дитя увлечено своей игрой без беспокойства
о голоде, жажде или физическом страдании, так и мудрец поглощен
игрой своего собственного «Я» без эго-сознания и постоянно
наслаждается в Атмане.
Нет кодекса законов или правил поведения, обязывающих его, ибо
он совершенно свободен. Хотя и спящий на земле, подобно ребенку
или сумасшедшему, он остается всегда утвержденным в Веданте.
Мать-земля есть цветущее ложе, на которое он ложится. Он спит
без страха в лесу или на кладбище, ибо его развлечение и
удовольствие – в Брахмане.
Он, кто есть всеобщее «Я», принимает по желанию бесчисленные
формы и имеет бесчисленные переживания. В одном месте он ведет
себя, словно безумец, в другом – подобно ученому, в третьем –
подобно обманутому. В одном месте он движется, словно человек
мира, в другом – как царь, еще в другом – как нищий, питающийся
с ладони из-за отсутствия чаши для подаяния. В одном месте он
обожаем, в другом – хулим. Таким образом, он живет везде, и
Истина позади него не может быть осознана другими.
Хотя у него нет богатств, он – вечно в блаженстве. Хотя другие
могут и не помочь ему, он могуч силой. Хотя он может не поесть,
он вечно удовлетворен. Он смотрит на все вещи беспристрастно.
Хотя и действуя, он – не действующий, хотя и питающийся, он – не
тот, кто ест, хотя он имеет тело, он – бестелесен, хотя и
обособленный, он есть единое неделимое Целое».
Шри Ади Шанкарачарья, «Вивека чудамани»
Когда мы принимаем подобные взгляды, это отнюдь не означает, что
мы не можем следовать каким-либо принципам, правилам, методам
практики, принимать какие-либо статусы, обязательства и т.д.
Йогин, следующий высшей Дхарме, не обусловлен ничем, и он
свободен выбирать или принимать те методы, которые оказывают ему
помощь в практике, или проявляться в той форме, статусе, которые
ему близки. Если нужно, йогин может выполнять простирания,
читать мантры и принимать обеты, однако его отношение к ним
совершенно иное, отличное от действий обычных «несамоосвобожденных»
практиков: йогин видит их как игру (лилу), а не как нечто
самодовлеющее. Разница здесь примерно та же, что и отличие
спектакля от обычной «реальной» жизни.
Внешне может наблюдаться полное сходство, но в сути – дистанция
размером с бесконечную Вселенную. Игра не означает нечто
фальшивое или несерьезное. Играя, мы полностью искренни и
отдаемся процессу практики реально. Особенность состоит в том,
что мы не отождествляемся с внешним.
С этой точки зрения Лайя-йога может адекватно практиковаться
внутри любой духовной традиции или внутри традиционной религии,
не отвергая, а используя ее образы, стиль или атрибутику, как ее
сердечная сущность.
Это означает, что любой христианин, иудей, индуист и т.д., может
полноценно выполнять практику Лайя-йоги, не отказываясь от тех
образов, символов и понятий, к которым он привык.
Здесь важно наличие передачи в методы учения, наличие связи с
Духовным Учителем, Мастером и совершенное овладение методами
практики.
Подобный подход существует среди магов, шаманов в различных
мировых традициях. Как правило, маги, шаманы стоят обособленно,
в стороне от «широких» религиозных путей, тем не менее,
используя их религиозные атрибуты в своих практических целях.
У шаманов, магов есть школы, авторитетные методы, но нет
привязанности к национальности или отождествления по признаку
религиозной принадлежности. Так, вполне уважающий себя
маг-целитель, работающий в православной традиции, ничуть не
смущаясь, может использовать колдовские ритуалы вуду, если есть
на то практическая необходимость, а шаман-тибетец может свободно
быть одновременно посвящен в традицию магии индейцев хопи.
Придерживаясь тех или иных обычаев, символов или принципов,
шаманы-маги демонстрируют свою гибкость на пути к достижению
своих целей.
Таким же образом действуют Мастера-сиддхи, с той лишь разницей,
что их цели лежат не в плоскости человеческих интересов, а
неизмеримо, гораздо выше – в трансцендентном.
Подобный подход демонстрировали многие выдающиеся древние и
современные святые сиддхи: тамильский сиддх Боганатар, известный
в Китае как Бо-Янг, Саи Баба из Ширди, совершавший молитвы в
мечети и в индуистских храмах одновременно, Шри Рамакришна,
«игравший» в различные религии, Ним Кароли Баба, почитавший
Ханумана наряду с Христом, нынешний Аватар Бхагаван Шри Сатья
Саи Баба, Аватар Шри Сатчитананда Ганапати и другие.
Лайя-йога и традиционный индуизм
Когда говорится, что Учение Лайя-йоги является тантрической
традицией сиддхов, то особо подчеркивается ее отличие от так
называемого традиционного ортодоксального индуизма с его
кастовой системой, четырьмя укладами жизни (ашрамами),
многочисленными богами, ритуальной практикой, праздниками и
символикой.
С большой симпатией относясь к традиционному индуизму, тем не
менее, мы четко понимаем разницу между традиционным «бытовым»
народным индуизмом, присущим «этническим» индусам, и традицией
сиддхов.
Разумеется, не будучи этническими индусами, мы, русскоязычные
последователи Лайя-йоги, не можем ни принять целиком индуизм, ни
полноценно следовать ему в силу того, что мы живем в совершенно
иной культурной среде.
Однако с точки зрения авадхутов, сиддхов, адептов йоги и
тантризма – этого и не требуется, поскольку учение сиддхов не
является, строго говоря, индуизмом, а находится за пределами
любых культурно-этнических, социальных, кастовых, родовых и иных
ограничений.
Сиддхи-авадхуты не были ограничены ни рамками своей религии, ни
культурой, ни окружением своей страны, хотя и не отвергали их.
По своей природе они пребывали в глобальном
универсально-космическом Сознании, интегрируя в свое видение все
духовные пути, культуры и традиции.
Собственно, учение сиддхов тантризма заключалось не в следовании
ортодоксальному индуизму, а, наоборот, в освобождении от его
рамок, условностей и ограничений. Порой для этого сиддхи
совершали даже осознанное нарушение норм традиционно-кастовой
морали, ритуальное осквернение, асоциальное поведение и т.д.
Живой дух сиддхов был основан, прежде всего, на практике игры,
свободе естественного осознавания вне всяких рамок и предписаний
и тайной передаче Учитель-ученик.
Будучи последователями внутреннего «тайного пути» осознавания,
сиддхи могли мимикрировать и приспосабливаться под любую
религию, дабы не обращать на себя внимание.
«Днем он представляется последователем
шиваизма, ночью он следует пути шакти, посещая собрания, он
выглядит как вайшнав».
«Куларнава-тантра»
Этим объясняется та легкость, с которой сиддхи причисляли себя
то к буддизму, то к индуизму, то к исламу и даже к христианству
(как в случае с Сарахой, Кабиром, Саи Бабой из Ширди,
Рамакришной, Ним Кароли Бабой и другими святыми).
Этим же объясняется факт почитания сиддхов одновременно в
буддизме, индуизме и других религиях (Будда, Матсиендранатх,
Горакшанатх, Чарпатинатх, Боганатар и другие). Для них это было
частью божественной игры (лилы), способом скрыть свою истинную
запредельную вневременную суть, не зависящую от культурных
условностей, от любопытствующих и непосвященных, чей
поверхностный интерес не мог бы вместить в себя глубину их
сознания.
Продолжая учение сиддхов, следуя духу их учения и линии передачи
в иной культурной среде, мы по-прежнему стараемся хранить линию
учения, тайные методы йоги и духовную связь с сиддхами.
Однако это вовсе не означает, что мы должны подражать этническим
индуистам или, тем более, комплексовать по поводу, что мы не
можем этого хорошо делать. Это было бы большой ошибкой с точки
зрения сиддхов и проявлением нашей негибкости, отсутствием
знания того, как следовать духу учения. Поддерживая связь с
линией передачи, мы должны вполне комфортно и адекватно себя
чувствовать в своей собственной культурной среде, гармонично
интегрируя все ее ценности, достижения и традиции, тем не менее,
сохраняя чистоту линии передачи – живой дух Учения сиддхов.